Валерия. Роман о любви - Юлия Ершова

Но и во сне Анастасия Сергеевна не обрела покоя. Картины пережитого дня никак не желали покидать её сознание. Днём она мёрзла на остановке у моста, ни один луч жёлтого майского солнца не согрел её. Непробиваемым щитом на пути огненных посланников Ярилы встала неопределённость: не отменится ли свадьба? что скажут сваты? как выкрутится Валерий Леонидович?

Вторую часть дня она провела на лавочке у подъезда, ожидая хоть кого-нибудь из Яновичей. Одиночество постаревшей няни скрасила, вернее, подкошмарила подруга, соседка с первого этажа. Высунувшись в окно в махровом халате цвета куриного желтка, молодящаяся домохозяйка, размахивая руками и округляя глаза, поведала Анастасии Сергеевне, как в спецмашине от медицины «закрывали крутую соседку с четвёртого», как увозили её детей и какие поступили сводки с наблюдательных точек других бдительных соседок. По ходу повествования Анастасия Сергеевна тоже округляла глаза, иногда крестилась и просила милости у неба.

И вот, когда няня была уже приглашена на чай к облачённой в яичный халат домохозяйке, вернулась Снежана и как ни в чём не бывало поздоровалась с соседками, которые к вечеру облепили скамейки у подъезда и готовились к детальному анализу дневного происшествия. Тем более желающих подкинуть свои версии в топку разгоревшихся страстей было хоть отбавляй.

Снежана улыбалась. Ни одна чёрточка на лице не выдала напряжения или страдания, напротив, глаза её сияли добрым светом свободного человека. И обсуждение, охватившее подъезд, прервалось, а оплывшее солнце потянулось к горизонту.

Уже в темноте небо затянуло тучами. Полил дождь, размывая на свежем газоне следы от колёс крутой спецмашины и убаюкивая дом, вросший корнями в стальной бетон главной набережной столицы.

И вот, как школьный звонок, зазвенел телефон в расслабленной руке своей хозяйки, захлёбываясь от важности входящего вызова. В детскую влетела Анастасия Сергеевна. Не сговариваясь, они бросились на поиски телефона, который замолчал, как только няня нырнула под Мишину кровать и прикоснулась пальцами к его лаковой спине.

Анастасия Сергеевна обладала уникальным талантом: она никогда ничего не теряла и находила любую потерянную другим человеком вещь, но при условии, что пропажа случилась не за пределами дома. Няню всегда звали на помощь, когда собственный мозг отказывался отвечать, где находится тот или иной предмет. Даже хозяин пользовался этим талантом няни, и даже придирчивая к «слугам» Полина Лазаревна.

— «Неизвестный» абонент, — проговорила она, выбираясь из-под кровати.

— Это он! — захлопала в ладоши Снежана. — Это он, он!

Няня пожимает плечами, протягивая телефон хозяйке.

— Кто? Мистер Икс?

— Да нет же! Это отец. Я знала — сегодня приедет. Знала!

— Ну и маскировка. Как же ему перезвонить? Номер скрыт. Ничего, подождём повторного вызова.

— Повторного не будет. До утра так точно.

— Снежаночка, ну почему? Я так всегда поступаю, да и ты…

— Мы с вами — обычные люди, а папа у нас — сверхчеловек. Мегасупербой.

— Снежаночка… — протянула няня, закалывая свои растрёпанные волосы.

— Да, да, — ответила дочь супербоя и обняла няню, — он решил, что мы спим, и не хочет будить. Вот в этом он — обыкновенный.

— Ну, слава богу, если так, если вернулся. Всё теперь наладится. — Анастасия Сергеевна перекрестилась и обняла свою девочку за плечи.

— Да. Мы сами всё наладили. Не усну я теперь, да и от тебя валерианой пахнет. Что ты, нянюшка моя? Переживаешь? Всё позади уже.

— Да я об этом думать не хочу, сколько ещё соседи вопросов назадают, наспрашивают, — махнула рукой няня. — Я о свадьбе думаю. Переживаю.

— А что свадьба? Всё классно. Серёжа сам обо всём заботится. Мы с тобой как королевы поедем, на новой машине. И, главное, Полины Лазаревны не будет! Всё как я хотела!

— Ай, деточка. Жизни не знаешь, людей не знаешь, — сказала няня, прижимая ладони к сердцу. — Какая свадьба, если мать невесты в больнице? По мне, пусть бы она и не выходила оттуда до скончания века. Но родственники… родные жениха, гости что скажут, что подумают? А если станет известно, в какой больнице, — ох и позор. Шила в мешке не утаишь. Вот что меня тревожит, покоя не даёт. Свекровь как себя поведёт? Что сыну скажет? Как бы она семейную жизнь тебе не испортила.

— Нянюшка, не переживай, — улыбнулась Снежана, — ерунда всё это. Главное, мы с Серёжей любим друг друга и друг другу верим. Внешние трудности только закаляют.

— Вы не на Марсе живёте, а на Земле, среди людей. Они не простят тебе, такой красивой, умной… очень красивой, твоего счастья. Не раз Сергею напомнят о тёще, да и грязи подольют. А там и за нашего орла возьмутся.

— Ну, ты и накошмарила. Я уже забоялась.

— Солнышко моё, на свете у меня роднее нет души. Как я тебе счастья желаю, больше чем себе или сыну. Да я и себе ничего не желаю, кроме счастья для тебя. Девочка моя, жизнь моя, — слёзы заблестели в глазах няни, — как мне жалко тебя. Сколько тебе горя выпало. У других матери — опора, столп жизненный, а у тебя… Лучше бы её вовсе не было. Сирота счастливее. Родное дитя измордовала. Детство испоганила, теперь вот до главного добралась.

— Ня-янь, я сейчас тоже зареву. Давай успокоимся. Что делать, подумаем.

— Я уже вторые сутки думаю. Только хуже запутываюсь. И сильнее ненавижу.

— Ня-янь. У меня идея есть. Вчера у Натахи осенило. Я ей пока не сказала о своём плане, хотелось с тобой посоветоваться. Что скажешь, если… — Тут жук снова зажужжал, доставляя сообщение от «неизвестного». — Папа! — воскликнула Снежана, пробегая глазами по сияющему экрану. — Папа! Он приехал, он скоро придёт домой. Няня! Вот и радость! Родная моя! И вообще, никакая я не несчастная! У меня есть ты! Моя опора и столп. А ещё папа, Мишун и жених.

— Ах, ты моя… моё сокровище… — шептала Анастасия Сергеевна, целуя волосы и лоб своей любимицы.

А за окном детской бесился майский дождь. Его косые стрелы ломались, попадая в стекло, и бились о жесть подоконника. Но Снежана и няня, казалось, не слышали эту дробь и не видели, как тучи, зачернив небосвод, повисли на крышах домов и на верхушках деревьев. Для няни и Снежаны по-прежнему светило солнце и благоухал май. Они танцевали, взявшись за руки: Снежана держала ритм, а её няня ещё и пела, нечисто и негромко, и, когда голос няни перепрыгивал с сопрано на фальцет, обе хохотали, как дети.

А на открытом экране заброшенного мобильника уже погасло прочитанное сообщение от «неизвестного».

И никто не мог предположить, что «неизвестный» не мчится домой, как передала эсэмэска, а сидит под дождём во дворе дачного дома на краю соснового леса, в водительском кресле нового здоровенного джипа. И только что озябшими пальцами он в режиме Т9 набрал две строки на экране одного из пяти путешествующих с ним мобильников и тем самым отправил в блок свою совесть с её надоедливыми угрызениями.